Реально ли снизить тарифы на электроэнергию?

Реально ли снизить тарифы на электроэнергию, прикрыть строительство крупных ГЭС и при этом гарантировать электроснабжение страны? Об этом в интервью с министром финансов Грузии Александром Хетагури, экс-министром энергетики и природных ресурсов.

Новое правительство обещает населению снижение тарифов на электроэнергию и природный газ. Насколько, по Вашему мнению, реально снизить тарифы и за счет чего?

Моя оценка такова - тарифы снизить невозможно, поскольку, во-первых, снижение тарифов может повлечь энергетический кризис. А во-вторых, в условиях низких цен будет невозможным освоение новых ресурсов. Что касается остального, делать оценки на этом этапе пока рано. Естественно, должен пройти какой-то период, новой власти нужно разобраться в деталях, ну а после этого должны быть сделаны выводы.

Что касается тарифов на газ, на сегодняшний день в Грузию поступает газ из 4 различных источников и по разной цене. Из них два источника - по проекту «Шах Дениз» в Каспийском море, и они лимитированы. В частности, первый источник - это стоимость транспортирования шахденизского газа, что подразумевает поставку 5% транспортируемого газа по конкретной цене - $55 (за 1000 м3). Также у нас есть право приобретать с «Шах Дениза» дополнительный объем газа, который также лимитирован, и его цена составляет $64. То есть, с «Шах Дениза» мы можем получать, в совокупности, максимум 800 млн м3 газа, из которых 500 млн м3 - 64-долларовый дополнительный газ, а 300 млн м3 - газ за $55, это в случае, если в Турцию пойдет 6 млрд м3. Но такие объемы пока не транспортируются, поэтому газа в таком объеме у нас никогда не было, и мы получаем примерно 200-250 млн м3. То есть, если соединить воедино, примерно 255 млн м3 газа у нас 55-долларового, и еще 500 млн м3 - 64-долларового. Еще у нас есть 150 млн м3 от российско-армянского транзита, по цене $110. И всего получается 900 млн м3 газа по цене $55, $64 и $110. Годовое же потребление газа в Грузии составляет 1 800 млн м3. Разницу в 900 млн м3 мы получаем из Азербайджана по двум различным контрактам. Первый - это так называемый социальный газ, объемы поставок которого равны примерно 500 млн м3, а цена - $189. Остальные 400 млн м3 мы покупаем по коммерческой цене, и она составляет $240.

Так что, получается, что 900 млн м3 газа у нас по «льготной» цене, и еще 500 млн м3 - по относительно низкой цене - $189. Социальная часть - это потребление газа населением в домах плюс потребление газа теплоэлектростанциями - составляет, в совокупности, 1,4 млрд м3 газа, средневзвешенная цена его составляет $143. А остальное - это коммерческие поставки: «Азоту», газозаправочным станциям, различные коммерческие поставки и т.д. И на эти цели мы получаем газ из Азербайджана по $240. Что касается 143-долларового газа, он поставляется распределительным компаниям - «КазТрансГазу», «КутаисГазу», «РуставГазу» и теплоэлектростанциям.

Цена на распределенный теплоэлектростанциями газ составляет $143 плюс стоимость транспортировки газа от границы до теплоэлектростанции, а это 16 лари на 1000 м3. Распределительным компаниям, например, «КазТрансГазу», «КутаисГазу», «РуставГазу», газ подается по цене $143 плюс стоимость транспортировки от границы до города, это те же 16 лари. После этого цена на 1000 м3 газа в Тбилиси составляет 500 лари. Почему? $143 нужно помножить на обменный курс лари, и мы получим стоимость газа в лари на границе. Затем мы должны добавить к ней стоимость транспортировки от границы до города, и в городе газ продается по 500 лари за 1000 м3, то есть, по 50 тетри за 1 м3. Разница между 500 лари, ценой на газ и транспортировкой газа - это цена распределения «КазТрансГаза». Кому-то эта разница в таком виде может казаться огромной, но следует учитывать и расходы самих распределительных сетей: расходы на внутрисетевое обслуживание, обслуживание абонентов, выписку счетов, выдачу зарплат и прочие эксплуатационные расходы. В итоге, фиксированная прибыль, например, у «Тбилгаз» составляет около 15%.

Соответственно, действующие сегодня цены, будь-то на газ или электроэнергию, обеспечивают беспрерывное электро- и газоснабжение, развитие сектора и обеспечение реабилитации-инвестирования компаний. Исходя из этого, сокращение тарифов на электроэнергию и газ на данном этапе однозначно повлечет сокращение инвестиций в этот сектор и поставит под сомнение стабильное газо- и электроснабжение. Впрочем, еще раз хочу подчеркнуть, что пока я воздерживаюсь от оценок, потому что после того, как все разберутся в деталях, и заявления будут основаны на конкретных исследованиях и расчетах, вот тогда уже можно будет делать и оценки. Я сомневаюсь, что после прояснения деталей еще будет вестись разговор о снижении тарифов.


ГАРАНТИРОВАННАЯ ЭНЕРГЕТИКА

Новое правительство в развитии энергетических мощностей страны планирует сделать акцент на строительство малых и средних гидроэлектростанций, поскольку, по мнению представителей «Грузинской мечты», крупным ГЭС сопутствуют экологические и миграционные проблемы. К чему может привести сворачивание строительства крупных ГЭС?

Напомню вам последние годы Советского Союза, когда национальным движением было остановлено строительство Худони ГЭС. Тогда лидером «Партии зеленых» был Зураб Жвания. А потом сам покойный Жвания признал, что это было ошибкой, исходя из того, что невозможно основывать стабильное энергоснабжение страны и ее энергетическую безопасность только на ГЭС малой и средней мощности. Представьте, если бы сегодня у нас не было Ингури ГЭС - гидроэлектростанции, которая обеспечивает 45% энергоснабжения страны, включая оккупированные Абхазию и Осетию. Если бы не было Ингури ГЭС, сейчас бы мы сидели в темноте. Вот простое объяснение того, почему в стране должны быть построены большие ГЭС. Я считаю, что должны строиться как малые, так и крупные электростанции. Потребление электроэнергии в Грузии в последние 3 года растет, в среднем, на 9,8%. Это электроэнергия, потребляемая как населением, так и новыми предприятиями. И до сего дня энергетического кризиса и дефицита в поставках электроэнергии не наблюдалось, потому что мы создали соответствующие источники поставок. Но если строительство электростанций не будет продолжаться, в том числе, и крупных, и малых, и средних, мы вернемся туда, откуда пришли.

В процессе формирования нового кабинета министров, по предварительной информации, природные ресурсы, возможно, будут переданы под контроль Министерства окружающей среды. Сейчас природные ресурсы находятся под контролем Министерства энергетики, и они перешли к нему именно в период, когда Вы возглавляли это ведомство. Что меняет данное решение?

Природные ресурсы перешли в подчинение Министерства энергетики действительно в период моего пребывания на посту министра, и хочу отметить, что это было правильное решение. Для многих, возможно, это неприемлемо, но хочу отметить, что Министерство энергетики и природных ресурсов есть, например, в Турции... Аналогичные примеры есть и в странах Восточной Европы. Исходя из этого, разговор о, якобы, конфликте интересов абсолютно необъективен. Взять, например, Болгарию. Там вообще нет Министерства энергетики, а есть Министерство экономики, туризма, инфраструктуры, энергетики, природных ресурсов и еще нескольких ведомств. Все очень просто. Любое министерство создается для конкретной политической цели. Исходя из всего этого, мы приняли прагматичное решение. Но нужно отметить и то, что любая модель будет работать только в случае, если человек хочет работать. У нас может быть и болгарская модель. Впрочем, болгарский коллега говорил мне порой, что это просто невыносимо - в один день говорить о туризме, в другой - об энергетике и т.д.

И последний вопрос. Что бы Вы, как один из успешных министров энергетики, посоветовали новому министру, и были ли у Вас такие проекты, которые Вы хотели довести до конца и не успели?

Новому министру я посоветовал бы во всем разобраться, особенно в тарифах, как на газ, так и на электроэнергию, и, естественно, продолжить строительство новых ГЭС, исходя из того, что благодаря им наша энергетическая безопасность будет гарантированной, и мы не будем зависеть ни от одной страны. У нас нет резервов нефти и газа, чтобы покрывать потребление страны, но у нас есть гидроресурсы, в случае освоения которых мы сможем обходиться без теплоэлектростанций и зависеть только от своих гидроэлектростанций. Что касается незавершенных проектов, такие будут всегда, поскольку проекты за месяц не завершаются.

Строительство ГЭС продолжается, минимум, 3 года. То, что мы начали, продолжается и сегодня, и я пожелал бы, чтобы все те станции были построены, и к ним бы еще добавились новые, поскольку, повторюсь, в этом случае энергетическая безопасность будет гарантирована. Все это новое правительство должно обсудить, поработать и принять решения.


Источник: Business Time Georgia
Автор: Телара Гелантия